Наша давняя знакомая, Марина Петровна, предложила нам с мамой сходить в Каменноостровский парк. Сегодня тепло. Погода чудесная. На Каменном острове уже распустились пышные соцветия сирени. Замечаю на кусте гнездышко какой-то пичуги. Наверно, зябличье. С клена, крутясь, падает в траву зеленое крылатое семечко. Ветер пробегает по золотистым одуванчикам и наклоняет их. На стволах деревьев розовеет солнце. Я запрокидываю голову — в прозрачно-голубом небе летит чайка...

— Как я вам завидую, — говорит со слегка грустной улыбкой Марина Петровна. — Вы скоро уедете к морю, в Евпаторию.

— Просто хочется немножко погреться, — словно бы оправдываясь, отвечает мама.

На Каменном острове слышишь и видишь тишину, а чувствуешь радость и счастье. Они тут везде: в деревьях, в траве, в самих людях, в скачущей по ветвям белке и в скромных цветах ландыша. Ими, как воздухом, заполнен парк — не видно, а дышится.

В Евпатории шумно. Курортники вырваны из привычной жизни. Торопятся успеть кто на различные процедуры, кто — занять “место под солнцем” на пляже, кто — в очередь, позвонить родным. Суета. Жарко. Народу кругом много. Особенно тяжело детишкам. То и дело какой-нибудь малыш вдруг разревется ни с того ни с сего или начнет канючить: «Домо-ой хочу-у-у!» И повисает на руках родителей, которые сами с ног валятся от жары и “непосильного отдыха”. Очень много детей в инвалидных колясках.

Блеск морских волн, белизна, пляжи! А за всем этим видишь горе, сумятицу и нечто такое, о чем поначалу даже не догадываешься.

Но я молчу.

Где-то вдалеке шумно перекликаются серые дрозды-дерябы.

Еще год назад парк на Каменном острове мог бы стать для меня всего лишь приятной увертюрой к поездке на юг. Теперь я воспринимаю его как что-то свое, близкое, то, в чем нахожу поддержку.

— А деревья, как люди. Одни вместе, семьей как бы растут. Другие — поодиночке. Вон то, гляди-ка, наклонилось. Хочет быть поближе к остальным, да корни держат, — говорит мне Марина Петровна.

У дерева есть душа.