Лет пятнадцать назад во двор на улице Горького, где мы тогда снимали комнату, приезжала семья из Донецка: мама, папа и две девочки-близнецы — Олечка и Илонка. Они жили на квартире, а Илонку всегда устраивали в санаторий «Искра». Лечили. Папа обычно долго не задерживался, привозил их и уезжал на своей машине обратно в Донецк. Я знал, что Илонка тяжело больна, но знаком с ними не был, пока однажды вечером не повстречал их втроем на набережной.

Оля оказалась тоненькой девушкой в модных туфельках, с красивой прической. Ее мама — Лариса Анатольевна, еще молодая и довольно миловидная женщина с большими внимательными глазами, везла на кресле Илонку, которая выглядела гораздо младше Оли. Честно говоря, такую форму церебрального паралича, как у этой девочки, я видел впервые. Туловище Илонки прогнулось, было завернуто назад. Каждая мышца в нем была напряжена до предела. Руки и особенно ноги, сведенные в коленях, непроизвольно двигались. Илонка не могла ни ходить, ни сидеть. Она плохо слышала и поэтому с трудом произносила отдельные слова, но благодаря стараниям Ларисы Анатольевны, Илонка научилась читать и писать.

У Илонки был ясный взгляд. Ей очень нравилось в Евпатории. Нравилось находиться среди друзей, которые ее понимали и любили. Илонка не знала, что значит быть здоровой. Она не знала жизни, поскольку у себя в Донецке ей приходилось долгие месяцы и годы проводить дома, в четырех стенах. Что говорить, я тоже страдаю примерно таким же заболеванием и, глядя на физически полноценных людей, до какой-то степени не могу осознать того, как им удается ходить вот так: ни за что не держась, ни на что не опираясь. Любой стук, звон и даже шорох упавшего листа должен, по моим представлениям, тотчас выводить их из равновесия в прямом смысле слова. Как же они ходят, бедняги, да еще свободно пересекают шумную улицу?!

Илонка из-за своей врожденной болезни не в состоянии была понять, как это сидеть спокойно на обычном стуле, подносить ко рту ложку, лежать, не дергаясь. Теоретически она знала, а вернее видела это на примере окружающих. Но сама постигнуть такие, казалось бы, простые навыки не могла. На испанском языке знать и уметь выражается одним и тем же глаголом saber, хотя между знанием и умением существует огромная разница.